Н. Андреев «Отчина» и ее автор
Николай Андреев «Отчина» и ее автор
Статья «Отчина и ее автор» была написана в августе этого (1971) года. Я запросил Л.Ф. Зурова, в каком эмигрантском органе печати еще не было отклика на переиздание его книги. Писатель в первую очередь назвал «Новый журнал», предполагая, что Р.Б. Гуль примет статью, сочетающую литературную критику и «исторические замечания» об авторе и книге.
10 сентября Леонид Федорович умер от разрыва сердца. Мой «венок» на преждевременную могилу «приснопамятного болярина Леонида» — эта — неизмененная и после его кончины — статья об «Отчине», которую писатель ожидал с видимым нетерпением, ибо знал о моем отношении к его творчеству вообще и о ряде моих английских публикаций по истории Пскова и Псково-Печерского монастыря, то есть о «субъектах» его повествования в «Отчине».
Леонид Федорович Зуров (1902–1971) — уроженец города Острова. Сознание его сложилось в России, охваченной испытаниями первой мировой войны и революции. «По зову совести» (его собственное выражение) пошел он юным добровольцем в Северо-Западную армию. Ранение, а после «похода на Петроград» — интернирование и сыпняк в Эстонии, студенческий период в Чехословакии. На некоторое время он «пускает корни» в многоязычной балтийской Риге с ее яркими и выразительными культурными наслоениями: ливонско-латвийско-российскими. Но самым важным для молодого писателя была непосредственная близость к осколкам подлинной России: русскому крестьянству в Латгалии и в Печерском краю. Именно эта близость к русской «матери-сырой земле» и помогла писателю развить его столь богатый и своеобразный, «свой, зуровский» язык и стиль его прозы, определила во многом тематику и отозвалась на его мировоззрении, которое можно определить как почвенническое (кстати сказать, это именно то начало, которое придает движущую силу творчеству А.И. Солженицына). Но в первую очередь Зуров был не только инстинктивно, но и сознательно взыскательным к самому себе художником. Черту эту сразу подчеркнул Бунин, когда обратил внимание на первые произведения писателя. Это признание писательского дара Буниным способствовало переезду Л. Ф. во Францию, где он оказался среди литературной элиты. Его печатали «Современные записки» и «Последние новости». Он выпустил в 1934 году повесть «Древний путь», в 1938 году еще более пронзающее «Поле», а после войны, в 1958 году «Марьянку», — в этот том вошли некоторые его короткие повести, рассказы и наброски. Его творческое внимание по-прежнему было в основном устремлено к теме русской стихийности (и в положительных, и в отрицательных ее проявлениях). Его этнографическо-археологические путешествия в русские районы Прибалтики (в 1935,1937 и 1938 годах), частично по поручению парижского Музея человека и французского министерства просвещения, обогащали его впечатления о русской деревне. В 1935 году он прекрасно реставрировал Никольскую церковь в Псково-Печерском монастыре, — факт, который дал ему большую славу в русской Прибалтике.
Писатель долго и упорно работал над романом «Зимний дворец», отрывки из которого были напечатаны в журнале «Новоселье». Получение свежих сведении от одного из рядовых участников «занятия дворца» заставило писателя изменить его первоначальные замыслы и задерживало завершение произведения. Некоторые личные лирические мотивы, по-видимому, должны были войти в незаконченную повесть «Иван да Марья». Л. Ф. как писатель работал главным образом на «своем материале», то есть писал только о том, что хорошо знал и чувствовал: именно поэтому он столь достоверно, убедительно и сильно (но без каких-либо «нажимов») мог рассказывать о бурях над Псковщиной и в XVI и в XX веках.
Л. Ф. стал своим человеком у Буниных (некоторое время он исполнял обязанности «личного секретаря» у Ивана Алексеевича). Целый ряд страниц в книге А. Бабореко о жизни Бунина за рубежом написан на основании сведений, сообщенных биографу Зуровым. Немало страниц, написанных Буниным, было опубликовано в «Новом журнале» благодаря Л. Ф., нашедшему их среди бунинских бумаг. Одно время Л. Ф. председательствовал в Объединении писателей и поэтов в Париже и оставил по себе добрую память как доброжелательный и справедливый человек, никогда не включавшийся в «местнические счеты». У него было много друзей и в разных странах и в разных общественных слоях.
Книги Леонида Зурова останутся в русской литературе не в разряде литературных экспериментов, но как важные и правдивейшие свидетельства совестливого и чуткого очевидца русских трагедий и русской стойкости, запечатленные талантливым мастером прозы в полновесном писательском слове.
Кембридж, 1971
«Новый журнал». Н.-Й., 1971. Кн. 105. С. 274–276.
